|
Солнечный сад
Тексты из газеты "Пушкин в "Саду” (февраль 1999г.)
(вольные стилизации под Александра Сергеевича)
Это была самодельная газета.
Саныч уехал в Москву – на консультацию
по своей диссертации. А народу дал ключи от Сада и задание: сделать к его
приезду газету «Пушкин в Саду». Народ был рад собираться без взрослых. Но, как
ни удивительно, газету сделали замечательную!
Егор
Наумов (11 лет)
Про
пёсика
(в смысле – про Данила)
"Что скулишь,
мой пёсик сивый,
Что ты морду
опустил?
Не
потряхиваешь гривой,
Не грызёшь
моих перил?
Али я тебя не
холю,
Аль грызёшь
костей не вволю?
Али шерсть
твоя грязна?
Аль ты мясо
ешь плохое,
Али не
хватает сна?”
Отвечает пёс
нахальный:
"Оттого я
присмирел,
Что услышал
запах дальный -
Запах булок.
Я их съел.
Оттого я
заскулил,
Что свой шарф
где-то забыл.
А теперь хожу
и ною.
На луну скоро
завою.
Оттого сижу
на месте,
Что испачкал
зад свой в тесте,
И боюсь, что
получу.
Вот сижу тут
и молчу”.
* * *
Лена Кузнецова (15 лет)
Чудесная потеря
мозгов
На физике
Артём сидел,
В поту,
безгласный, без движенья.
Господь рукой
его задел,
И в это самое
мгновенье
Артём
чудесною красою
Процвёл.
Мотнул он головою -
Как стало
пусто и легко!
И он подумал
лишь: "Ого!”
Встаёт Артём.
На ясный день
Очами жадными
взирает.
Как
безобразный сон, как тень
Пред ним
минувшее мелькает
Но где мозги
его? Одно
В нём сердце,
вспыхнув, замирает.
И Тёма без
мозгов сияет -
Вот это
счастье, вот оно!
* * *
Красы Козы
Всё в ней
гармония, всё диво
Всё в ней для
пламени страстей.
Рога ветвятся
так игриво,
Копыта
стройные у ней.
Коза кругом
себя взирает,
Ей нет
соперниц, нет подруг.
Девчонок
наших бледный круг
В сиянье
козьем исчезает.
Куда бы
Сувель не спешил,
Хоть на
любовное свиданье,
В его душе
незримый пыл -
Одна Коза в
его мечтанье.
И, встретясь
с ней, смущённый он
Вдруг
остановится невольно,
Благоговея
богомольно.
Она - его
прекрасный сон.
Наш Илья
Учёный малый
наш Илья
(Так думаю не
только я).
Блеснуть он
любит в разговоре,
За словом не полезет
в споре
И возбудит он
смех у нас,
Прочтя
очередной рассказ.
Латынь из
моды вышла ныне,
Но он, если
хотите знать,
Довольно
знает по латыни,
Хоть может
что-то переврать.
К букашкам
страсть давно имея,
Экологом
назвался он.
Но я, судить
его не смея,
Скажу: он всё-таки умён.
Ругает всех
учителей
С семи годов
до этих дней.
Но не за то
люблю Илью.
За что же?
Подожди, спою:
Что сердце
доброе имеет,
Хоть нежным
быть ещё не смеет.
Ещё за то,
что постоянен
И ясный взор
не затуманен.
Не обделён он
также силой,
Да и вообще
довольно милый.
* * *
Илья Космодемьянский (15 лет)
Ода на смерть тушёнки
Смеркалось,
на столе блистая,
Стояли
шпроты, увядая.
Голодный
Саныч накалялся,
Пред ним
завпит как змей метался.
Подсолен
Машиной рукой,
Салат
тревожил наш покой.
Он в миске
царственно лежал.
Козе тушёнку
Дрон подал.
Коза же пред
плитой стояла,
Тушёнки банку
сторожа,
Задумавшись и
не дыша.
И тонким
рогом начертала
На
затуманенном стекле
Заветный
вензель "Сув” да "ель”.
А между тем
душа в ней ныла,
И слёз был
полон Дрона взор.
Вдруг взрыв!
Тушёнка залепила
Окно и лица.
О, позор!
Что скажут
Саныч и Трезор?
И Тёма
выскочил во двор,
Кляня Козу,
через забор.
"Ах, Сувель”,
- молвила Коза
И ринулась,
держась за зад
На двор. Но
замолчу,
Ещё я жить
чуть-чуть хочу.
(Имеется
в виду доподлинный случай: в походе, не смотря на указания Саныча, дежурные
разогревали на огне закрытую банку тушонки. Результаты – описаны).
* * *
Маша
Ковалёва (12 лет)
Трусоват был
Даня бедный.
Раз он
позднею порой
Весь в поту,
от страха бледный
Через садик
шёл домой.
Бедный Даня
еле дышит.
Спотыкаясь
чуть бредёт
По верандам;
вдруг он слышит, -
Кто-то кость
ворча грызёт.
Даня встал, -
шагнуть не может.
Боже! -
думает Данил.
Это, верно,
кости гложет
Окровавленный
вампир.
Горе! Мальчик
я не сильный
Съест вампир
меня совсем,
Если я с
лицом умильным
Здесь
земельки не поем.
Что же? Это
не вампир -
На коленях и
в потёмках
Перед ним
предстал Артёмка -
Он устроил
там сортир.
* * *
Собрание насекомых
Ильи собранье
насекомых
Открыто для
его знакомых:
Ну что за
славная семья!
И где их
отыскал Илья!
Зато какая
сортировка,
Вот Тёма -
божия коровка,
Вот Физик -
хмурый, злой паук
И Стёрка тут
- навозный жук.
Вот Даня -
славная мурашка,
Вот Ромик -
милая букашка.
Куда их много
набралось!
Опрятно за
стеклом и в рамах
Они,
пронзённые насквозь,
Рядком торчат
на эпиграммах.
| 
