|
Но вдруг одна старая зайчиха сказала:
- Простите, пожалуйста, а где же здесь будут
огороды? Всюду одни цветы,
и
деревья, и ручьи, и речки, и озера, и
светящиеся дома. Это, конечно, чудо
как
хорошо, но все-таки как же без капусты с морковкой?
-
Капуста с морковкой появятся. Их будет
столько, сколько тебе надо,
как
только ты перестанешь думать о них и задавать вопросы.
- То
есть, как это? - удивилась зайчиха, но в
это время раздался звон
серебряных колокольчиков, и зайчиха стихла, раскрыв
рот и забыв про свои
лапы
и уши, точно она была не старая зайчиха,
а маленький зайчонок, и мама
рассказывала
ей сказку, и она совершенно всему верила, совершенно всему.
До чего же хорошо зажили зайцы, и ягнята, и белки, и птицы, и цветы, и
деревья,
и ручьи, и озера в этом
волшебном городе! Волшебная белая
стена
пропускала внутрь
города всех добрых,
а перед злыми
она сама собой
смыкалась. Никаких
сторожей и никаких ворот
не было. Просто стена была
волшебная
и слушалась она только
Белую скрипку. И все было
удивительно
хорошо.
Совсем хорошо.
Как вдруг одному зайчонку показалось, что кто-то плачет. Он навострил
ушки,
удивленно поднял глаза и стал прислушиваться. Плач повторился, а лотом
раздался вой, который расслышали и другие
зайцы. Вой стал заглушать звон
серебряных
колокольчиков.
Зайцы
подошли к стене и увидели в щелочку волков. Волки жались к стене
волшебного
города и выли:
- Впустите
нас! Мы не будем больше
никого есть! У вас так тепло,
и
светло, и
хорошо, а у нас такой мороз, такие
вьюги! Мы погибаем здесь.
Пустите
нас!
Все серебряные колокольчики смолкли. Зайцы
и ягнята задумались. Потом
заговорили
все сразу, так что Девочка должна была
навести порядок, взмахнув
серебряной
палочкой, и каждый стал говорить вслед за другим, по очереди. А
говорили
зайцы и ягнята совсем по-разному. Первый даже не сразу заговорил.
Он просто заплакал горько, горько. Он вспомнил
своих братьев и
сестру,
которых
задрали волки, и никак, никак не мог успокоиться. Л потом сказал:
- Я не могу жить с волками в одном городе.
Если они придут, я уйду.
- Да тебе и
не придется уходить, - сказал
второй, - они сейчас же
задерут
тебя и других. Волки есть волки, неужели им кто-нибудь поверит?
- А я рад. Я счастлив, что слышу волчий вой.
Наконец-то мы отомстили за
себя,
- сказал третий.
Тогда Девочка вздрогнула и приложила палец к
его губам.
- Не смен так говорить, - сказала она. -
Еще одно слово, и ты сам
превратишься
в волка. Да, заяц может превратится в волка, волк - в человека.
Все
гораздо сложней, чем ты думаешь.
Тогда заговорил четвертый заяц и сказал, что
он не может, не может
жить,
если слышит, что кто-нибудь плачет.
- Мне не
нужно волшебного города, если за стенами его плачут. Впустите
волков,
- попросил он Девочку.
- А если они опять примутся за старое и будут
есть зайцев и ягнят?.
- Нет, нет, этого не может быть! Они же
обещают!
- Ты, конечно, очень добрый,- сказала Девочка. - Но
может быть, таким
добрым быть не так уж трудно? Ты, конечно, не
станешь волком, но ты и
защитить
никого не сумеешь. Посмотри на своего бедного брата, как он дрожит!
Сперва
бы ты сумел пожалеть его, а потом
уж волков. Чтобы пожалеть волков,
надо
стать очень сильным, а ты слабый. Слабый и безответственный.
- А что
такое ответственный? - спросил маленький
зайчонок. И Девочка
сказала,
что ответственный это тот, кто сумеет
ответить и волкам, и зайцам
так,
как будто он находится и в волчьей, и в заячьей шкуре одновременно.
- Разве это возможно? - спросил старый заяц.
Девочка ничего
не сказала, только все увидели,
что она надевает свою
пуховую
шубку. В городе было совсем тепло. Зачем это она одевалась?
И тут вдруг
она вынула из кармана Белую
Скрипочку, точно такую, как у
Зайца-Скрипача,
и сказала:
- Мои милые зайцы! Я ухожу. Я должна пойти к
волкам и разделить с ними
их
холод и голод. Впустить в город их нельзя, потому что волки есть волки,
но
и одних их оставлять я тоже не могу. Оставайтесь в вашем волшебном городе
и
хорошенько его берегите до моего прихода, а я пойду к волкам и буду играть
им
на Белой скрипочке. Это все, что я могу и должна сделать.
И вот стена перед Девочкой разомкнулась, и она
вышла наружу - к волкам.
Ух,
какая вьюга тут была, какая тьма!
И во тьме только поблескивали
волчьи
глаза.
-
Идемте, - сказала Девочка волкам. - В город войти вы не
можете,
потому
что слишком много зла вы сделали.
При вашем приближении камни
стены начнут
кричать. Но я буду с вами, где бы вы ни были. Идемте.
Тогда вышел старый волк и сказал:
- Ты говоришь, что слишком много зла мы
сделали. Но разве мы виноваты в
этом?
Мы - волки. Разве мы сами сделали себя
волками? И разве мы можем быть
другими?
Девочка ничего не ответила. Она
только вынула скрипку и
заиграла. А
скрипка
говорила: "Все хорошо.
Все хорошо. Все очень, очень хорошо! Так
хорошо!..
И старый лес это знает, и морозная
пыль это знает, вся земная
красота
это знает, только волки еще этого не знают".
Волки слушали. Не так, как зайцы. Совсем по-другому. Но слушали,
Они
стали
очень серьезными и неподвижными, так что их
можно было спутать со
старыми
замерзшими деревьями, сквозь
ветви которых начали
поблескивать
звезды.
Когда Девочка кончила, один
волк отделился от стаи, подошел к ней и
сказал:
-
Ты говоришь, что все очень, очень хорошо, но как же это, если так
холодно
и мы голодаем?
- Мне
тоже холодно, и я тоже
голодна, - сказала Девочка. И больше
ничего
не сказала.
Однажды волки долго совещались о чем-то между собой, а потом
попросили
Девочку,
чтобы она сыграла им на Белой скрипочке.
И Девочка сыграла. "Все хорошо, все
очень, очень хорошо!" - пела Белая
скрипка.
- И деревья это знают, и звезды
знают. И
зайцы это знают. Только
волки
еще этого не знают".
Волки слушали. А потом сказали:
- Это неправда. Тебя можно заслушаться, но это
неправда. Мы голодны. Ты
не
можешь накормить нас, а говоришь, что все
хорошо. Ты нас обманываешь, и
мы
тебя съедим.
- Ну
что ж,
- сказала Девочка и низко-низко опустила голову, так что
она стала похожа на склонившийся под снегом
замерзший куст. - Конечно, если
вы
мне не поверили, вам ничего не остается, как съесть меня... Я готова.
- Мы голодны, а ты - обманщица, - повторили
волки. - Все мы видим, что
ты
- обманщица.
Но
вдруг из стаи выделился один волк, подошел к Девочке и заслонил ее
собой.
- Нет,
она не обманщица, - сказал он. - Все
хорошо, все очень, очень
хорошо,
если мы
можем сидеть рядом с ней и слушать ее. И я готов умереть с
голоду, только бы она пела. Если я умру
с голоду, но не трону ее ни одним
зубом,
все будет хорошо, все будет очень, очень хорошо. - И он
подошел к
Девочке
и положил голову ей на колени,
- Ну вот, ты
уже не волк, ты - Друг, - сказала Девочка и заплакала от
счастья.
- Я ушла из города, чтобы хотя бы один
волк стал Другом и смог бы
войти
в Волшебный город. Если бы не нашлось ни одного такого, волки бы съели
меня,
и Волшебный город отдалился бы от волков еще
больше... А теперь...
Глядите
и слушайте!
И волки
услышали звон, тонкий, далекий, а лотом
все яснее, ближе,
ближе...
Звон и сияние приближались к ним, и вдруг прямо перед ними выросла
белая
стена. Стена раскрылась только, чтобы пропустить Девочку и Друга, и
закрылась за
ними. И потом город
медленно начал отдаляться,
так что
превратился
в далекое белое облако, плывущее по небу. И
волки не знали, был
ли он на
самом деле, или не было его. Они остались совсем одни в пустом
темном
лесу. Совсем одни со всей своей волчьей тоской.
- Ах,
почему мы не поверили ей, - завыли волки. - Почему, почему мы не
поверили
ей? Что же нам делать сейчас?
Но...
Что это? То ли сосулька зацепилась за сосульку, то ли звездочка
задела
за обледенелую ветку дерева, только
вдруг раздался тонкий звон. Звон
рос,
приближался и превращался в слова:
"Все хорошо, все очень, очень хорошо!
Никогда не поздно этому поверить".
| 
