|
Отрывок
из новой повести В.П. Крапивина «Пироскаф «Дед Мазай»
…Вторая
делегация пришла с приглашением. Звали гостей в детский клуб «Орешки», на
выступление ребячьих коллективов. В благодарность за вчерашний концерт.
—
Неприлично отказываться, — шепнул капитан Сушкину. Тот вздохнул.
Ну,
концерт был как концерт, Сушкин не раз видел такие в своей детдомовской жизни.
Всякие старательные танцы и давно известные песни о радостной детской жизни
(«Вместе весело шагать…» и так далее). Иногда интересно, иногда скучновато, но
все же смотреть и слушать можно. Сушкин, когда надо, аплодировал, а порой
позевывал, пряча лицо за снятой бескозыркой…
Так
было до объявления про кино «Кораблик».
Энергичная
девушка в алой блузке — та, что вела концерт, — объяснила:
— Это
любительский фильм. Его три года назад сняли ребята из школьной студии «Левый
глаз» в недалеком от нас городе Бобровске. Сказочная история, как несколько
мальчиков и девочек в летнем лагере очень подружились, а потом разъехались в
разные города, но не могли забыть друг друга. Очень хотели встретиться. Один
мальчик построил волшебный кораблик, чтобы облететь и собрать всех… Мы хотели
сегодня показать вам это кино, однако испортился проектор. Тогда мы попросили
нашу гостью Катю Елькину спеть песню из фильма. Это девочка из Бобровска, она
здесь проездом… Пригласим Катю на сцену!
Все,
конечно, захлопали. И Сушкин захлопал, машинально. А в памяти толкнулось:
«Кораблик»… Коротенький фильм с таким названием года два назад показывали в
«Фонариках», на смотре детского искусства. Фильм был какой-то суетливый, ребята
в нем что-то доказывали друг другу, куда-то спешили, мастерили картонную лодку,
рисовали большую карту… Почти ничего не запомнилось. Однако песня Сушкину
понравилась. Несколько дней он мурлыкал ее под нос. Но постепенно она стерлась
из головы. Иногда он хотел вспомнить мотив и не мог… Интересно, неужели та
самая?
Вышла
на сцену Катя Елькина…
Ну,
Катя как Катя. Щуплая, с кудряшками песочного цвета, чуть курносая. Наверно,
лет девяти «с хвостом», как Сушкин. Лицо такое, что глянешь и забудешь через
полминуты. Разве что ресницы — слишком длинные и пушистые, как у Дона и
Бамбало. А в них — что-то вроде крохотных желтых бабочек. Бабочки вздрогнули,
Катя потерла острые локотки, поправила серое, совсем не концертное платьице,
посмотрела на девушку в алой кофточке. Девушка кивнула. И тут же из динамика
разнеслась мелодия вступления.
Сушкин
вспомнил этот мотив! И лишь теперь он понял, какая это музыка! Потому что
раньше, на давнем киносеансе он был просто зритель и слушатель, а теперь —
человек, знающий радость и тревогу путешествий…
Девочка
куснула нижнюю губу, глянула выше голов и запела. Негромко так, будто
прислушиваясь к себе:
Пенно бурлит за
кормою вода,
Тросы на мачтах, как струны, звенят…
Но
почти сразу тонкий голосок окреп, как у мальчишки, зазвенел:
Мальчики, где вы, в
каких городах?
Девочка, ты еще помнишь меня?
Если ошибся в пути — то не плачь:
Есть пять минут, чтоб скрутить новый галс…
Слышишь — играет далекий трубач?
Голос Дороги еще не угас…
Капитан
Поль встревоженно положил Сушкину руку на колено: что с тобой, Том? А он
подался вперед. Потому что песня стремительно пропитала его непонятной тоской.
И радостью. Каждую клетку, каждый нерв!..
Далекий
трубач играл. А пяти минут, чтобы сменить галс — чтобы поменять вяжущую робость
на отчаянную храбрость — не было. Были, может быть, пять секунд…
—
Том, ты что?
А он
— что? Он рывком нахлобучил бескозырку. Ему отчаянно было надо оказаться рядом
с этой девочкой! Чтобы вместе с ней допеть песню, у которой он теперь помнил
все слова.
Катя
пела:
Надо смотреть на
маячный огонь,
Пусть он не гаснет за гребнем волны
Надо вцепиться ладонью в ладонь,
Чтоб на Дороге найти остальных…
Надо
было вцепиться ладонью в ладонь! Пока не поздно. Потому что именно о ней, об
этой девочке, была его печаль недавних дней… Сушкин думал это уже в прыжке. Он
сидел на втором ряду, с краю, совсем недалеко от сцены, и рванулся на нее, как
пущенный из рогатки.
Катя
Елькина не удивилась Да, кажется, она ничуть не удивилась, когда мальчик в
бескозырке оказался с ней рядом и схватил ее за ладонь. Она коротко сжала его
пальцы и тут же обняла за плечо. Будто ждала!
И
песня не прервалась ни на миг. Мальчишкин и девочкин голоса сплелись и полетели
вместе.
Если есть правда у
песни в словах,
Старый маяк не погасит огня.
Мальчики, вы на каких островах?
Девочка, ты еще помнишь меня?
И
было Тому Сушкину ничуть не страшно, только тревожно. И радостно, что Катина
рука — вот она, крылышко пальцев на плече.
Мы никогда не
забудем друзей —
Станем искать их, пока не найдем.
В снежной метели и жаркой грозе
Вовсе не страшно, когда мы вдвоем.
Голос Дороги звучит в тишине,
Будем мы плыть среди ночи и дня.
Мальчики, вы на какой из планет?
Девочка, ты еще помнишь меня?
Сушкин
не удержался и пропел еще раз:
Девочка, ты еще
помнишь меня?..
|
