Сказка про мудрость человеческую и мудрость звериную
Рассказали ребятам сказку про Сутасому. Потом
нарисовали её персонажей. И разыграли сценки про мудрого царевича и злобного
людоеда. Сказка очень важная. Недаром этой сказке посвящён целый театральный
фестиваль, который будет в Светлом, в конце февраля.
Зинаида Миркина
Сказка о царевиче Сутасоме
Рассказывают,
что некогда у одного царя родился сын, похожий на молоденький месяц, такой от
него изливался нежный свет. У всех, кто на него смотрел, становилось светло на
сердце. Так и назвали царевича Сутасомой, что значит: изливающий лунный свет.
Царевич подрастал. И как месяц достигает полнолуния,
так его красота, доброта и мудрость достигли своего совершенства. Царь-отец еще
при жизни возвел сына на престол, а сам жил рядом с ним, радуясь и дивясь его
мудрости, справедливости и умению править страной.
Молва об удивительном царевиче разнеслась по всему
свету, и многие знаменитые мудрецы приезжали посмотреть на царевича и
побеседовать с ним. Приехал однажды один замечательный старец. Чтобы послушать
изречения этого старца, люди проделывали далекие путешествия. Сутасома принял
его в своем саду.
Кругом разносились тонкие ароматы, нежная музыка
вторила птичьему пению; деревья свешивали усыпанные цветами ветви. Беседа еще
не началась, как вдруг за стеной сада раздались крики ужаса и отчаяния. А затем
в сад вбежали слуги царевича со словами: "Спасайся, о Сутасома! К нам
ворвался людоед Калмашапада. Наше войско рассеяно..."
Про этого Калмашападу говорили, что он был рожден от
человека и львицы, его сравнивали с самой смертью. Он поклялся
злым демонам, что во славу их поймает и сожрет сто царевичей. Девяносто
девять царевичей он уже набрал, а сотым должен был стать Сутасома.
"Спасайся, о Сутасома, спасайся!"- кричали слуги. Но Сутасома не выказал
ни малейшей тревоги. Он сказал: "Если Калмашапада пришел к нам в гости,
нам следует почтить гостя". И он вышел навстречу пришельцу и увидел
человека, подобного громадному зверю, который преследовал бежавшее войско.
Грязные одежды людоеда развевались во все стороны, на голове была повязка из
моча-лы, глаза его вращались свирепо и яростно.
"Послушай, вот я, - сказал Сутасома, - к чему
заниматься избиением неповинных?". Он стоял один, безоружный. "Это ты
- Сутасома?! - воскликнул Калмашапада. - Тебя-то я и ищу", - и, перекинув
царевича через плечо, побежал в свое царство.
Там он бросил его в темницу и сказал:
- Теперь все в сборе. Хороший будет костер! Ну,
может, вы хотите попросить меня о чем-нибудь?
Гут все девяносто девять царевичей упали на колени и
стали молить, чтобы он сжалился над ними и отпустил их. Людоед взглянул на
Сутасому, стоящего молча.
- А тебе что, жить не хочется? Почему ты не просишь
о помиловании?
- Милости я от тебя не прошу. Но если бы ты поверил
мне в долг, я был бы тебе благодарен и долг вернул бы.
- Какой долг? - удивился людоед.
- Отпусти меня на три дня, чтобы я мог побеседовать
со своим знаменитым гостем. Я послушаю его изречения и через три для вернусь.
Людоед расхохотался.
- Эти хоть не хитрят, - сказал он, - людишки как
людишки. Нет такого существа, которое не дрожало бы, когда его убивают. Но о
тебе слава идет, что ты особенный, не такой, как все. Вот и видно, что не
такой!
- Я вернусь, - сказал Сутасома, - я у тебя в долгу.
А долги я отдаю. "Бахвал и лжец, - подумал Калмашапада. - Что ж, пускай
удирает. Я поймаю еще не одного царевича, зато все увидят, чего стоит этот
хваленый праведник. Да, все люди одной породы". Вслух же он сказал:
- Иди, да возвращайся поскорее. А я тем временем
приготовлю костер. Сутасома ушел. Но каково было изумление людоеда, когда ровно
через три дня он вернулся.
- Почему ты вернулся? - мрачно спросил сын львицы.
- Потому что обещал. Это был мой долг, - сказал Сутасома.
– Теперь можешь меня съесть.
- Костер еще окутан дымом, а мясо вкусно только без
дыма, - проворчал Калмашапада. - Побеседуем сначала. Ты все-таки ответь: почему
ты вернулся?
- Я же тебе ответил, почему.
- О тебе идет молва, что ты правдивый и мудрый. Ну -
правдивый, это, кажется, так. Но мудрости в тебе ни капли! Отпущенный, чтобы
жить, ты возвращаешься, чтобы умереть?!
- Есть две мудрости, - ответил Сутасома, - звериная
и человеческая. Я живу по человеческой, и тебе ее не понять.
- Не понять? Это почему же?! - сын львицы был задет.
- Я доблестней и сильнее тебя, а ты со мной разговариваешь, как с низшим. В
любую минуту я могу тебя съесть.
- Я знаю. С тем и пришел. Ешь.
- Ешь... ешь... Я хочу сперва понять тебя. Расскажи,
о чем вы говорили с мудрецом. Что за мудрость у него такая особенная?
- Нет, этого я тебе не скажу, ты этого не поймешь.
- Но я ведь... - Калмашапада хотел опять пригрозить,
но спохватился, что Сутасома угроз не боится. Тогда он сказал: - А если я
отпущу тебя, тогда скажешь?
- Нет. Таких бесед не ведут с людоедами.
- Ты не можешь за свою жизнь заплатить какими-то
словами?!
- Эти слова стоят целой жизни, они не для того,
чтобы утолять любопытство людоеда.
- Послушай, странный человек, - сказал удивленный
Калмашапада. - А если я отпущу всех моих пленных, девяносто девять царевичей?
- Очень бы я хотел видеть пленных на свободе. Но
понять мудрость этих слов ты все равно не сможешь. Они тебе покажутся пустыми,
и со злости ты снова изловишь всех и еще сотню других. Ничего я тебе не скажу.
Делай со мной, что хочешь.
- Да как ты смеешь?! Я хочу! Я приказываю! -
закричал Калмашапада, а Сутасома сказал:
- Послушай, кто у кого в плену? Я в твоей власти - и
спокоен. А ты мой властелин - и выходишь из себя.
Калмашапада замолчал. Долго сидел он молча, а потом
спросил:
- Неужели ты не знаешь страха? Неужели тебе не жалко
царского сана и самой жизни?
- Жалко, но я знаю то, без чего и жизнь, и царский
сан не имеют смысла. Вот этим я и дорожу. Но этого я никогда не потеряю, и
потому мне нечего бояться.
- Да что ж это такое?!
- Я сказал: тебе этого не понять.
Тогда Калмашапада провел Сутасому в свой дворец,
велел слугам принимать его, как гостя, а сам ушел. Три дня не приходил он, и
слуги говорили Сутасоме, что их царь не ест и не пьет, мечется, как зверь в
клетке, а потом вдруг затихает и задумывается. Такого с ним никогда не бывало.
И вот к исходу третьего дня Калмашапада вернулся.
- Возьми ключи, - сказал он, - открой темницу и
выпусти пленных.
- И ты ничего не потребуешь от меня взамен?
- Нет, не потребую.
Сутасома взял ключи и выпустил всех пленных, а потом
вернулся к сыну львицы и сказал:
- Теперь слушай первое изречение моего друга
мудреца:
ТОЛЬКО ТОТ, КТО ДЕЛАЕТ ДОБРО БЕСКОРЫСТНО, МОЖЕТ
ПОЧУВСТВОВАТЬ СЕБЯ ЧЕЛОВЕКОМ.
- Да, я жил до сих пор, как живут львы и тигры, не
задумывался и не мучился. А чувствовать себя человеком - это, оказывается,
такая мука!
- Может, лучше вернуться к прежнему?
- Нет. Это уже невозможно. Меня ужас охватывает от
всего, что я творил до сего дня.
- Тогда слушай второе изречение мудреца:
ТОЛЬКО ТОТ ПОСТИГНЕТ СЛОВА МУДРОСТИ, КТО ПОЛЮБИЛ
МУДРЕЦА, ГОВОРЯЩЕГО ИХ.
Если нет любви к мудрецу, слова его покажутся
пустыми и мудрость представится мусором.
- Так ты уже понял, Сутасома, что я полюбил тебя? -
спросил Калмашапада. - Но как мне жить теперь? Послушай, возьми меня в свое
войско, сделай военачальником, тебе пригодятся мои сила и свирепость. А я буду
счастлив отдать за тебя мою жизнь, потому что она стала мне тяжела.
- Нет, друг мой, - ответил Сутасома. - Если прежняя
твоя жизнь тебя ужасает, то тебе следует выбрать самое трудное. Если хочешь
узнать, что это такое, то послушай третье изречение мудреца:
ПО-НАСТОЯЩЕМУ ЛЮБИТ ТОЛЬКО ТОТ, КТО ОТДАЕТ ЖИЗНЬ
ЛЮБИМОМУ НЕ ОДИН РАЗ, А СТО ТЫСЯЧ РАЗ.
- Как это возможно?
- А вот как: легче однажды совершить геройский
подвиг и пасть, чем каждый день и час жить так, чтобы не стыдиться ни одного
своего поступка, ни одной мысли.
- Ну этого я не смогу, - поник сын Судасы. - Ведь я
- не ты. Во мне течет звериная кровь. Могу ли я поручиться, что никогда не
рассвирепею и не разорву на куски какого-нибудь злодея, особенно если он
причинит зло тебе, о звезда среди царей!
- Ты правдив, - сказал Сутасома, - так выслушай
последнее изречение:
ПОБЕЖДАТЬ ДРУГИХ - ЭТО ДОБЛЕСТЬ ЗВЕРИНАЯ;
ПОБЕЖДАТЬ САМОГО СЕБЯ - ВОТ ДОБЛЕСТЬ ЧЕЛОВЕКА.
Ты уже понял человеческую мудрость. Отважишься ли на
человеческую доблесть?
Калмашапада молчал. Он понял: прежде, чем обещать,
он должен быть уверен, что выполнит обещание. Рассказывают, что он долго жил
после этого, даже пережил Сутасому. Но до конца своих дней он каждый вечер и
каждое утро спрашивал: "Ты доволен мною, Сутасома? Так ли я поступал, как
ты хотел?" 
Калмашапада
Царевич Сутасома
|
