Обращение режиссёра Евгения Мышкина перед
постановкой «Чайки по имени Джонатан» к участникам спектакля:
Чайке, которая не
придумана
Ричард Бах, американский писатель посвятил свое самое
известное произведение НЕВЫДУМАННОМУ Джонатану-Чайке, который живет в каждом из
нас.
Все, что я хочу сказать
вам перед тем, как начать работу над сценическим воплощением «Чайки по имени
Джонатан Ливингстон», уже сказано в этом посвящении автора.
Мне остается лишь
уточнить, что будущий наш спектакль
посвящен Джонатану (или по-русски – Ивану), той ослепительной чайке, которая
живет именно в вас, собравшихся здесь и сейчас.
Я всей душой преклоняюсь
перед этой Чайкой! Люблю ее самоотверженное доброе сердце, смелый ясный ум и
чистые, как утренняя морская вода, глаза, всегда глядящие в сторону солнца.
Я вижу ее в каждом из
вас. Я очень люблю ее, такую узнаваемую и всякий раз индивидуальную, вашу
особенную, быть может, чем-то озабоченную или чем-то увлеченную, мечтающую или
тоскующую, печальную или веселую, не придуманную Чайку, носящую ваше имя.
Самое большое счастье на
земле – ощущать себя настоящей бессмертной и свободной Чайкой. Лучшие люди
всегда выбирали это счастье, не раздумывая. И тогда их лица вдруг освещала
неподдельная ослепительная улыбка! Ее не могли омрачить никакие тяготы и
людские козни. А ведь полет Чайки всегда сопровождался искренним и назойливым
непониманием толпы. Толпа всегда хотела убедить себя в том, что никаких
летающих под небесами Чаек на самом деле не существует, что это лишь сказка,
сочиненная для сопливых романтиков…
Но Жанна д’Арк,
спасительница Франции, думала иначе. Она слышала небесные голоса, и они давали
ей силы побеждать коварных и жестоких врагов. Конечно, кто-то видел во всем
этом козни дьявола, но ведь каждый видит в меру собственной испорченности. «Чем
выше летает чайка, тем дальше она видит». И наоборот, чем ниже… Так, некоторые
неспособны даже разглядеть концов своих собственных крыльев.
И все это не было вчера.
Нет, конечно, это было давно, в истории. Но ведь тогда, когда это происходило,
это не было историей. Это была реальность. Уже сегодня, а не вчера и не завтра
нужно было идти и отбивать у англичан Орлеан. Уже сегодня был реальный плен и
предательство, уже сегодня были нешуточные допросы. Уже сегодня… ее выводили на
костер в колпаке с надписью: «Еретичка». А ей было всего 19 лет.
На вопрос, твердо ли верят ее сторонники, что она послана
Богом, она ответила: «Я не знаю, верят ли они в это, и я оставляю это на их
совести; но если они этому и не верят, я все же послана Богом».
Много веков спустя сын
русского историка Сергея Михайловича Соловьева Владимир дал клятву посвятить
всю свою жизнь служению Софии или Божественной Красоте мира. И когда он в 1876
году услышал слова: «Будь в Египте», то, не раздумывая, отправился к берегам
Нила. И пошел в пустыню, не взирая на всю кажущуюся нелепость и опрометчивость
своего поступка. Уже сегодня, взял и пошел. В пустыню. Один.
В лекции прочитанной 28 марта 1881 года Владимир Соловьев
призвал, следуя христианскому началу, помиловать убийц Александра II. Одни восторгались речью Соловьева, другие – большинство –
возмущались. Но никто толком не понял его призыв: «Скажем же решительно и
громко заявим, что мы стоим под знаменем Христовым и служим единому Богу – Богу
любви».
А за пятьсот лет до
этого у речки под названием Непрядва монах Александр Пересвет, нарушая
постановление Вселенского собора, запрещавшего монахам брать в руки оружие,
выезжал на своем коне супротив врага и желал отдать жизнь свою за Родину и
веру. Он уже сейчас, сегодня, а не потом или когда-то давным-давно знал, нет,
не просто знал, а чувствовал всем своим существом, что проиграть он не может! И
когда монах из Троицкой обители по имени Александр Пересвет пришпорил коня и
понесся на врага, его несли реальные, а не придуманные кем-то крылья.
Настоящая Чайка всегда
ослепительна. Не восторгаться ею нельзя. И можно было бы привести еще немалое
число потрясающих примеров. Однако оставим это на ваше познание и творчество.
Впрочем, не надо думать,
что сейчас среди нашей современной обыденной жизни нет места Чайке. Возьмите
наш быт, наше каждодневное существование и подумайте, может ли появиться там «Чайка по имени Джонатан Ливингстон»? Я
уверен, что, конечно же, может. А вот, как и где конкретно? – это дело вашего
личного наблюдения и опыта. Всмотритесь в жизнь, это поможет в работе над нашим
спектаклем.
Запомните, что без таких
самостоятельных наблюдений и открытий наша постановка – ноль без палочки! И
незачем в таком случае тратить на нее время. Но я верю в великую радость
открытия самого себя и других, верю в жизнь и красоту, поэтому готов сражаться
за Чайку при любом раскладе, даже в полном одиночестве.
2002
г.
Ответ Ричарда Баха на письма участников постановки:
Я так
счастлив, что вы расценили мою маленькую «Чайку» как послание любви, свободы и
радости. И мне было отрадно узнать, что
она по-своему помогла Вам воспарить.
Вы
все преподнесли мне величайший подарок и оказали величайшую честь, о которой
только может мечтать писатель… Вы взяли в свои руки свечи идей,
идущих от моего сердца и тем самым зажгли свечи в сердцах других.
Летайте
высоко, далеко и стремительно на крыльях Вашей собственной радости и Вашего
понимания. Сегодня планета более чем когда-либо нуждается в Вашем светлом
вдохновении, нам нужны Ваша мудрость и свет Вашей души.
Я
бесконечно благодарен Вам за Ваше
мужество зажечь тот свет, который нашел отражение в Вас, Ваших зрителях и Вашем
времени. Я удостоен чести разделить с
Вами этот мир.
О т з ы в ы з р и т
е л е й
Надежда Заянчаускене
«Чайке по имени Джонатан»
посвящается
Наверное, столько написано песен,
Где чайки летят над водой,
Что песенный мир им кажется тесен,
Но как без картины такой! –
Вечер, что ласковым будет,
Солнце, готовое сесть…
Светлые чайки, как светлые люди
На всех непохожие есть.
Покрытые звездной и водною пылью
Над морем и крики и стон.
Выше несут серебристые крылья,
Если свободы исполнен закон.
С неотвратимостью он нарастает,
Если его принимаешь любя,
Как и твое возвращение к Стае,
Однажды бездумно изгнавшей тебя!
Елена Голубева
Созвездие Белой Чайки
Сегодня
чуть ярче звезды,
И ветер
знобит крыло.
Я жалкая,
слабая чайка,
Я понял
уже давно:
Мне в
жизни дано не мало:
Пядь
неба, кусок земли,
Над морем
родная стая,
Но крылья
- зачем они?
А звезды
глядят улыбаясь,
Как будто
знают ответ,
И шепчут
- Давай, решайся,
Иного
способа нет.
И небо
откроет двери,
И море
слегка вздохнет,
Я крыльям
своим поверю,
Я в ночь
совершу полет.
И вот
теперь без утайки
Среди
комет взойдет
Созвездие
белой чайки
Из
неизвестных звезд.
С земли
их не видно вовсе,
Лишь те,
кто духом смЕлы
Отыщут в
ночном полете
Созвездие
чайки белой.
Ольга Арофикина
К Чайке
А Чайки
летали у края земли,
Сверкали
их крылья в лазурной дали.
В смятенье
от них отступала зима.
Я с ними
летала как будто сама.
Я с ними
как будто сходила с ума.
И падала
ниц роковая тюрьма.
Слезами
молиться в Сосновом Бору…
Мне Чайка
приснится, когда я умру.
|